Back in the USSR. Веселие пити…ЧАСТЬ 2
Сразу после октябрьского переворота
народ по принципу «за что боролись» начал потрошить винные склады.
«Зимний» брали дважды. Первый раз по
приказу Троцкого, в ходе которого Антонов-Овсеенко арестовал Временное правительство,
второй спустя несколько дней, когда «революционные матросы и красногвардейцы»
заподозрили большевиков, что те хотят уничтожить винные погреба «Зимнего». А
там хранилось немерено элитных, столетней выдержки, коньяков и вин. Деньжищ
стоивших бешеных…
Погреба были не только в «Зимнем»,
но и в Юсуповском, и других… 3 ноября народ пошел на новый штурм. Лариса
Рейснер, вошедшая в историю, как жена Федора Раскольникова, любовница Льва
Давидовича и человек, принимавший в голодном девятнадцатом (как раз на посту
любовницы) ванны из шампанского, писала про погреба: "Их заваливали дровами,
замуровывали сперва в один кирпич, потом в два кирпича - ничего не помогает.
Каждую ночь где-нибудь пробивают дыру и сосут, вылизывают, вытягивают, что
можно. Какое-то бешеное, голое, наглое сладострастие влечёт к запретной стене
одну толпу за другой…. Теперь решили так: в каждое новое отверстие будет
вставлен пулемёт".
Назначаемая большевиками охрана винных складов
мгновенно напивалась. Тогда вызвали пожарных, закачали подвалы водой, а ее с
алкоголем затем обратно стали перекачивать в Неву…
Горький в «Несвоевременных мыслях»
писал:
"Вот уже почти две недели, каждую
ночь толпы людей грабят винные погреба, напиваются, бьют друг друга бутылками
по башкам, режут руки осколками стекла и точно свиньи валяются в грязи, в
крови. За эти дни истреблено вина на несколько десятков миллионов рублей и,
конечно, будет истреблено на сотни миллионов.
Если б этот ценный товар продать в
Швецию – мы могли бы получить за него золотом или товарами, необходимыми стране
– мануфактурой, лекарствами, машинами. Люди из Смольного, спохватясь несколько
поздно, грозят за пьянство строгими карами, но пьяницы угроз не боятся и
продолжают уничтожать товар, который давно бы следовало реквизировать, объявить
собственностью обнищавшей нации и выгодно, с пользой для всех, продать».
Из воспоминаний Троцкого, после
начала перекачки погребов в Неву:
«...вино
стекало по каналам в Неву, пропитывая снег, пропойцы лакали прямо из канав».
Чтобы пресечь бесконтрольное разграбление коллекции, ВРК вынужден был пообещать
ежедневно выдавать представителям воинских частей спиртное из расчета по две
бутылки на солдата в день».
В результате большевики, прикинув
что-то к чему-то, решили возобновить действие царского сухого закона. Что
усугубило продовольственный кризис, самогон-то гнали из зерна.
«Я решительно против всякой траты картофеля на спирт. Спирт можно делать
из торфа» (Владимир
Ульянов-Ленин, 11 сентября 1921 г.)
Однако, действие запрета,
подкрепленное указом Совнаркома за подписью Ленина, продлилось до 1923 года,
когда тот же Совнарком под председательством уже Рыкова издал постановление о
возобновлении производства. Водку в народе прозвали «рыковкой», была она
тридцатиградусной. О ней неодобрительно отзывался профессор Преображенский у
Булгакова.
«Лучший
друг детей и физкультурников» позже дал на сей счёт конкретные разъяснения:
«Ежели
у нас нет займов, ежели мы бедны капиталами и если, кроме того, мы не можем
пойти в кабалу к капиталистам, не можем принять тех кабальных условий, которые
они нам предлагают и которые мы отвергли,- то остается одно: искать источников
в других областях. Это всё-таки лучше, чем закабаление. Тут надо выбирать между
кабалой и водкой, и люди, которые думают, что можно строить социализм в белых
перчатках, жестоко ошибаются» (Иосиф Джугашвили-Сталин).
И понеслась…
«Подсчитай,
сколько раз в году знаменитый ударник Алексей Стаханов ходил по малой нужде и
сколько по большой, если у него триста двенадцать дней в году случался запой?»
(Венедикт Ерофеев)
Комментариев нет:
Отправить комментарий