А до того на протяжении десятилетий
советская пропаганда (как и нынешняя) втирала нам, что мы самые счастливые на планете и живем куда достойнее, чем в
каком-нибудь княжестве Лихтенштейн или герцогстве Люксембург. Буржуи всей
планеты в бессильной злобе клацают зубами от невозможности завоевать наши
бескрайние просторы с направлениями вместо дорог, покосившимися избами,
заменяющими туалеты выгребными ямами, заводами, оснащенными суперновейшими
станками ДИП-300 и расположенными в сибирских болотах и вечной мерзлоте
нефтяными месторождениями.
И чтобы не дать им захватить
вышеперечисленные богатства, мы должны вооружаться, вооружаться и еще раз
вооружаться.
Информации, как живут и чем дышат
люди на Западе, в СССР долгое время никакой не было, поэтому мнение советских
граждан о жизни там хорошо иллюстрирует цитата Йозефа Геббельса: «Рабочие и крестьяне Советского Союза
подобны человеку, заточённому на четверть века в тёмное подземелье,
которого не стоит труда убедить, что керосиновая лампа на самом
деле является Солнцем».
А потом как-то ручейки информации к
нам потекли, стали мы понимать, что нищи и убоги, хотя и фа##ометрировали по
поводу ракет и енисеев, при том, что кетчуп и гигиенические прокладки, не
говоря уже о тостерах и микроволновках, делать не умели…
Хотя на рубеже шестидесятых-
семидесятых и произошел некоторый рост жизненного уровня. «Мы стали более лучше одеваться» ©, в домах появились телевизоры и
холодильники (в очередь, по записи, ждали по несколько лет). Связано это,
во-первых, с незавершенными реформами Косыгина, во-вторых, с четырехкратным
скачком цен на нефть в 1973 году. Нефть те реформы и похоронила…
С хорошей одеждой была все же напряженка,
а бытовая техника представляла собой ухудшенные варианты западных моделей…
И. Несмотря на высокие цены на нефть,
дела в советской экономике обстояли хреново. Об этом писали в семидесятые в
своих дневниках, например, писатель Юрий Нагибин, сотрудник аппарата ЦК КПСС Анатолий Черняев. На партийных собраниях в начале восьмидесятых пару раз зачитывали «закрытые»
письма ЦК КПСС о катастрофическом состоянии экономики, сам слышал.
"Финансовое положение оказалось у кризисной черты…»
(Борис Гостев, министр финансов СССР, 1987 год)
Экономическую #опу углУбило, как со
ставропольским акцентом говорил тогдашний генсек, падение цен на нефть,
вызванное увеличением добычи в Саудовской Аравии. Через несколько месяцев после прихода к власти Горбачева.
А если бы не Горбачев, а Гришин или
Романов? Напомню, такая альтернатива была, в пользу Горбачева сработало весомое
мнение Громыко.
А #опа была бы всё равно, только если
Горбачев разрешил называть её #опой, при других генсеках телевизор продолжал бы
рассказывать о процветании экономики и росте благосостояния советского народа.
Только полная #опа, то есть
абсолютное отсутствие денег в казне и еды в «закромах Родины» наступило бы не в
1991 году, а несколько позже. Потому что Горбачев, сказав 10 марта 1985 года
Раисе Максимовне «так жить нельзя», как можно не знал.
Напомню. Начались заклинания, что мы
должны «доказать исторические преимущества социализма».
«Назовите одно»- скажет Тэтчер
в интервью программе «Время».
С XXVII съезда КПСС (февраль 1986г.) пошло «ускорение
научно-технического прогресса» и «опережающее развитие
машиностроительного комплекса». По итогам года ускорения министр финансов и
сказал о критической черте, см. цитату выше.
Михаил Сергеевич честно и искренне
хотел, как лучше. Но не знал, как. Аналогию с песчаным склоном я уже приводил.
Если на нем лежать и не рыпаться, вниз сползаешь плавно, а если начнешь сучить
лапками (здесь ситуация противоположная гаршинской банке со сметаной), летишь
вниз с «ускорением».
Хотелось ему, как его
университетскому приятелю, одному из лидеров «Пражской весны» Зденеку Млынаржу,
«социализма с человеческим лицом». Только у социализма во всех его модификациях,
исламской (Каддафи), арийской (Гитлер), индейской (Чавес), корпоративистской
(Муссолини), человеческого лица не бывает. Я уж не говорю за варварские режимы
Сталина, Мао, Ким Ир Сена, Пол Пота…
А построенные европейскими социал-демократами
социальные государства вовсе не социализм. Ибо экономическая основа у них- частная собственность на средства производства.
Хотя там своих тараканов хватает, о чем вещает Латынина…
Эпоху правление Горбачева
иллюстрирует цитата Максима Соколова: «Суетливый уроженец Ставрополья
бессмысленно дергал за рычаги локомотива, покамест паровой котел не лопнул…»
Итогом, нет, не правления Горбачева,
а семидесяти лет советской власти, стал голодный 1991 год. В условиях рухнувших
цен на нефть и не умеющей производить
полезного продукта (кетчупа, гигиенических прокладок, микроволновок,
штанов, шузов…) экономики, он наступил бы при любом правителе.
Были ли у Горбачева альтернативы?
Безусловно. Например, управляемая государством либерализация цен,
предлагавшаяся Т.И.Заславской и другими экономистами еще в восемьдесят шестом.
Тогда цены на мясо поднялись бы до пяти- семи рублей, а не до семидесяти- ста,
как в девяносто первом.
Смертельно ошибочным было включение
печатного станка для «ускорения научно-технического прогресса». (Именно
это советует сегодня Путину Глазьев). В результате появилось огромное число
незавершенных объектов, а купленные за валюту станки с ЧПУ сгнили на заводских дворах.
Программа Шаталина и Явлинского
«Пятьсот дней», будь принята летом девяностого, безусловно, дала бы эффект. В
декабре девяносто первого она уже не могла сработать, требовались экстренные
меры.
Резюмируя. Почему случился 1991 год?
Комментариев нет:
Отправить комментарий