Непатриотичные мысли

           «Патриотизм измеряется мерой стыда, которые человек испытывает за преступления, совершенные от имени его народа»

(Адам Михник)

          «Моя родина там, где моя библиотека»

(Эразм Роттердамский)

           «Моя родина там, где свобода»

(Бенджамин Франклин) 

          «Мое отечество там, где нет свободы, но где люди бьются, чтоб добыть ее»

(Томас Пейн)

           В далеком уже двухтысячном мои жена и пятнадцатилетняя дочь ездили на экскурсию в Великий Новгород, где посещали новгородский Кремль. Около Кремля был туалет… Ну, традиционный для советской и ранней постсоветской эпохи- дырки в полу, сильно надеюсь, что сейчас там построили что-то более приличное.

           Мои дамы, «рожденные в СССР», им к подобному было не привыкать, «есть такое слово родина, сынок», сказал старый навозный червь молодому, вылезшему из навозной кучи наружу и увидевшему яркое солнышко и зеленую травку.

           Только одновременно с автобусом с экскурсантами из Питера к Кремлю подъехал автобус с туристами, говорившими на французском языке, можно предположить, французами. И девочка- француженка, примерно ровесница моей дочери, в волочащихся по земле расклешенных брюках зашла в тот же туалет, а на полу лужи, и… растерянно пробормотала несколько слов… Моим дамам, с их слов, было очень стыдно в тот момент.

           Интересно, патриотам затокрымнашистского типа было бы стыдно?..

                                                   *  *  *

           С середины до конца восьмидесятых мне доводилось несколько раз ездить в командировки в Венгрию и Чехословакию. В Венгрии за прошествием уже большого срока после событий пятьдесят шестого как-то негатива в свой адрес не отметил. А вот в Чехословакии пару раз столкнулся с принципиальным нежеланием понимать тебя по-русски продавщиц среднего возраста.

           Было уже другое время, горбачевская перестройка, мы знали и понимали за свою недавнюю историю, и мне в этих ситуациях было очень стыдно, поскольку была очевидна правота этих женщин, чуть старше меня, по которым проехал, видимо, шестьдесят восьмой, и я для них был оккупантская морда.

           Хотя наши коллеги, инженеры с ядерно-энергетического предприятия «Шкода» были к нам вполне доброжелательны, мы даже по кабакам вместе ходили и пиво пили. Только обсуждать проблему «68», под этим номером всю свою хоккейную карьеру отыграл Яромир Ягр, чьи мама и папа познакомились в тюрьме, куда носили передачи своим папам, было не рекомендовано, как нам нашими органами, так и им ихними.

          Кстати, по этой причине во всех видах спорта болею за чехов. Теперь и за Украину...
          От своего советского коллеги, работавшего в Пльзне на постоянной основе, однако, узнал, что у одного из чешских коллег, Яна Здебора, ныне технического советника генерального директора «Шкоды», именно в августе шестьдесят восьмого родилась дочь, и, когда он пришел к жене с цветами в роддом, а у них папаш прямо в палату пускали, его не пустил стоявший у входа советский солдат с автоматом… Перед Яном мне тоже было стыдно, хотя мы об этом и не говорили.

           Сдается, году в восемьдесят девятом, когда у нас языки уже развязались, а у них еще нет, бархатная революция случилась чуть позже, а до того их КГБ лютовал, Здебор приезжал к нам, ему был выделен закуток в конструкторском отделе, он там сидел, изучал документацию.

           Я же, в те годы подписан был на кучу разных журналов… Можно сказать, по настоящему читать я в середине жизни и начал, когда появилось, что. Занес Яну латвийский журнал «Даугава» на русском языке с интервью Александра Дубчека, тот еще под запретом у них был и, молча, положил перед ним. Он через какое-то время также молча вернул. Потом у них случилась бархатная революция, пришел Гавел, мы с Яном больше не пересекались. Вот, думаю, хоть немножко грех с души…

                                                  *  *  *

           Ну, и вот такой тест на тему «свои- чужие».

           Жил ты себе в хорошем деревенском доме, имел лошадь, корову, еще чего-то, пришли «свои», все отобрали, тебя с семьей на Колыму. Хорошо, если выжил. Так ведь «свои», родные, скажет патриот, а врагу родной земли ни пяди…

           Более близкий и несколько более мягкий пример. Тоже у тебя был хороший дом. В Имеретинской долине. И опять пришли «свои», выгнали тебя из дома, дали за него пятнадцать копеек, типо, он столько по остаточной стоимости, и 3,14##уй отсюда куда хош, пока мы тебя в психушку не закрыли. Патриот, а патриот, мать твою, окажись ты на его месте, а?.. Как тебе Олимпиада?..

           И третий случай. Пришли «чужие», против которых твоя страна воевала. Оккупанты, так их. Написали твоей стране Конституцию в штабе генерала Макартура и заставили по ней жить. И разрешили делать все, что не запрещено. Хочешь пивом торговать- торгуй. Хочешь кисточками из беличьих хвостов на ленту магнитный состав а сарае наносить (читайте мемуары одного из основателей компании «Sony» Акио Мориты)- наноси.

           Если какие-либо из «своих» попытаются тебе мешать делать, что ты захочешь, ботинок «чужого» тут же даст ему под зад.

           И… И… Прошло не так уж много лет, и мир заполнен Сонями, Панасониками, Шарпами, Тойотами, Мицубишами и прочим. А если бы эти «чужие» не пришли?..

           То-то и оно…

           «Неважно, выиграл ты войну или проиграл. Важно, кому ты ее проиграл» (Михаил Жванецкий, газета «Известия», 1989 год)

Статьи о политике и экономике

История от Razdolbaeff`a