Как я был членом ВЛКСМ. Часть 3

         Как я был октябренком

      Как я был пионером

      Как я был членом ВЛКСМ

      Часть1, Часть 2, Часть 3, Часть 4

      Как я был членом профсоюза

      Как я был членом КПСС 
         Поскольку мы были заводским втузом, нас всех на завод и распределили, кроме двух человек, оставшихся на кафедре, один из них мой друг Витя С., упоминавшийся в рассказе «Сочинение «Зимний день».

         Внутризаводской принцип распределения был простой: мальчики в цех, девочки в КБ. В цех, преимущественно, мастерами. Для чего было в течение шести лет изучать такие науки, как, например, ядерная физика, теория ядерных реакторов, конструирование ядерных реакторов, теплофизика ядерных реакторов и другие, совершенно непонятно.

         Профессия мастера на производстве предполагала хорошее владение ненормативной лексикой и способность без лишних стрессов переносить ту же лексику, адресованную тебе со стороны вышестоящих. Как говорил А.И.Райкин: «Забудьте все, чему вас учили в институте…»

        Все же троих мальчиков направили в Специальное конструкторское бюро-2, созданное на Ижо#ском заводе в 1957 году с атомно-энергетической специализацией. Одним из них оказался я.

        Наверное, немногие поймут мою мотивацию, но, раз уж случилось, что, в какой-то мере под давлением родителей, выбрал инженерную профессию (самому более импонировал институт физкультуры), хотелось стать хорошим специалистом в выбранной области. Специалистом, а не начальником. Это, имхо, разные понятия.

        Профессионал- тот, кто хорошо делает свое дело. Независимо от занимаемой должности. Проститутка, классно делающая минет, вовсе не обязательно должна становиться содержательницей борделя. На заработанные деньги впоследствии она может получить, например, диплом филфака СПбГУ (знаю реальный случай).

        И уж, Боже упаси, совершенно не хотелось быть партийным или комсомольским работником. Есть такое емкое слово «западлО», определяющее мое отношение к подобной деятельности. Особенно после событий 1974 года (см.выше). Лучше уж проституткой…

        Но. С волками жить… В заводском КБ количество женщин несколько превышало количество мужчин. Что определялось кадровой политикой заводского руководства. При поступлении новой партии молодых специалистов лопату мальчиков (и пять- шесть лет учебы псу под хвост) кидали в цех, лопату девочек в КБ.

        В общем, предлагать войти в состав комсомольского бюро КБ мне стали вскоре после начала работы. Причем, сперва звали на идеологический сектор. А все, связанное с марксистско-ленинской идеологией, по не полностью ясным мне тогда причинам, вызывало чуть не рвотный рефлекс.

        Скорее всего, в связи с отсутствием в марксистско-ленинских постулатах внутренней логики, детерминизма. В точных науках следствие логически вытекает из причины. Марксизм же предполагал построение общества основанного на принципах, противоречащих биологической природе хомо сапиенса. Это я сейчас так объясняю. Тогда же у меня из-за недостатка знаний марксизм вызывал отторжение просто на интуитивном уровне.

        Как написал ранее, жестко говорить «нет», а то и посылать на ##й я научился после тридцати, но в этом случае от идеологии как-то отбился. Потом с лета 1978 года стал ездить в длительные командировки в подмосковный Подольск на испытания приводов органов управления ядерных реакторов.

         И, вот сейчас не вспомнить, что сперва было, то ли я в соавторстве с начальниками первую заявку на изобретение накропал, то ли меня сперва в комсомольское бюро председателем совета молодых специалистов выбрали. Совет, в частности, занимался организацией научно-технических конференций. Ну, сказали, раз ты изобретатель…

         Фото из заводской многотиражки к дню изобретателя и рационализатора в 1981 году. К тому времени у меня уже несколько изобретений было. Стал я конференции организовывать, эта деятельность у меня отторжения не вызывала, ибо, в отличие от идеологии, смысл в ней некоторый присутствовал. Хотя вовсе не стремился ни к какой комсомольской работе. Но, благодаря знакомству с работой параллельных отделов, кругозор свой расширил.

         Года до семьдесят девятого секретарем комсомольского бюро СКБ-2 был Василий Иванович К. Негласное деление на местных и приезжих (а еще термин «лимитА» был) в Ленинграде и Москве существовало и тогда. Даже среди лиц с высшим. Приезжие- это те, кому после окончания ленинградского вуза удалось в Ленинграде остаться.

         Василий Иванович был из приезжих. Причем, из той категории, кому, несмотря на годы, прожитые в мегаполисе, так и не удалось избавиться от налета провинциальности во внешнем виде и речи.

         Позже подобный типаж по имени Василий Николаевич мне встречался в группе советских специалистов на АЭС Пакш в Венгрии. Советская и несоветская одежда в те годы отличались очень сильно. А в Венгрии одежда была несоветская, даже в те годы там шили по лицензиям Levi`s, Adidas, Puma и прочих, да и местные лейблы «косили» под западные. Поэтому только что приехавший и не успевший посетить местный универмаг гражданин страны советов идентифицировался в будапештской толпе мгновенно.

         Советские специалисты, за исключением нескольких руководителей, ходивших даже в жару в пиджаках и при галстуках, вскоре после приезда экипировались в несоветскую одежду, и на улице от местных были неотличимы. Руководитель группы чешских специалистов ходил в шортах, директор АЭС Пакш в своем кабинете сидел в футболке…

          Весьма доставлял вид венгерских цыганок, занимавшихся в Пакше подметанием улиц. Под цветастые юбки у них были надеты штаны фирмы Адольфа Дасслера, а поверх куртки той же фирмы. С учетом трепета, с которым относились к изделиям фирмы граждане страны советов… «Кто носит майку Adidas, тому любая баба…»

  Я на улице городка Пакш летом 1984 года.

  Упомянутый Василий Николаевич с супругой, будучи вполне нестарыми людьми, чуток за тридцать, подчеркнуто одевались в «совок». Хотя, может, на «Волгу» копили. Отработавшие полтора года получали право купить в Венгрии и привезти в Союз подержанную «Волгу».

       Remember: «В этом самом Будапеште экономь, но не дури,

Там смотри, не выкинь номер, с сухомятки не помри…»© Отвлекся опять, грубые смысловые соскальзывания, однако…

        Так вот, секретарь бюро ВЛКСМ Василий Иванович однозначно идентифицировался, как приезжий. Сельская лапотность на лбу морды лица была написана ярким фломастером. Двинуться дальше по комсомольской и партийной линии ему не удалось, в своем отделе теплотехнических расчетов карьерной перспективы он не видел, поэтому вскоре перешел работать в Госатомэнергонадзор.

         Про эту организацию в рассказе "Разговор с инспектором Госатомэнергонадзора". Необходимость контроля за безопасностью вообще, а в атомной энергетике особенно, сомнений не вызывает. Только вот как-то по жизни получается, что шли и идут в подобные контролирующие организации те, кто сам делать ничего не может. Зато других контролировать запросто.

        Отличие командира авиационного подразделения от замполита. Командир говорит: «Делай, как я», замполит: «Делай, как я сказал». Следующим секретарем бюро стал мой одногруппник Миша Б., вот он меня в бюро затащил или Василий Иванович, и не упомню уже. Мишу «крышевал» какой-то дядька из парткома завода и вскоре вытащил его из КБ в заводской комитет комсомола.

         Нередко Миша во время заседания бюро говорил, что ему надо уйти, и заседание за него буду проводить я. А был он мальчонка не худенький, сидел в кресле, положив руки на подлокотники и выпятив животик. Когда он уходил, я садился в его кресло, клал руки на подлокотники и прогибался в спине, выпячивая живот вперед. Комсомолкам и комсомольцам нравилось.

         Помимо организации научно-технических конференций молодежи, еще какой-то хренью занимался, всего и не упомнишь. Поскольку я реально заявки на изобретения подавал, и положительные решения о выдаче авторских свидетельств от Госкомитета получал, меня порой комсомол грамотами награждал. Типа, за активную рационализаторскую и изобретательскую деятельность и «коммунистическое воспитание молодежи».

         Миша вскоре свалил в комитет комсомола завода, а секретарем бюро в КБ стала другая моя одногруппница Света Д. Причем, она как-то быстренько еще и в КПСС вступила. На фига ей это было надо, мой голова не мочь понимать.

         И она меня попросила занять рядом с ней место заместителя секретаря по производству. Мотивируя тем, что, мол, мужское плечо рядом ей необходимо, а меня она хорошо знает по совместной учебе. Пришлось согласиться. И заниматься разной х##нёй, связанной с соревнованием между комсомольскими организациями подразделений завода. Занятие бессмысленнейшее, все эти социалистические и прочие соревнования. Расчет различных показателей на основании липовых отчетов. Липовые отчеты от бюро КБ мы со Светой вместе и рисовали. От фонаря, разумеется, как и во всех прочих бюро ВЛКСМ, а также профсоюза и КПСС. Социализм- это учет и контроль, мать вашу.

         И, благодаря именно Свете, о чем в статье «Как я был членом КПСС», осенью 1980 года меня вступили кандидатом в эту организацию. В 1981 году родители Светы получили квартиру в северной части Ленинграда, и она переехала вместе с ними, уволившись с завода и устроившись в Ленинградский физико-технический институт им.Иоффе («Главный академик Ёффе доказал: коньяк и кофе…»). Где Жорес Алферов работал.

        Встречались с ней в середине девяностых, будучи оба предпринимателями без образования юридического лица. Она держала несколько точек по торговле газетами и журналами у метро…
        Читать часть 4.