В НАЧАЛО
Средства производства по Марксу из рук рачительных хозяев должны перейти в руки людей, у которых нет ничего кроме потомства (или мужских половых яиц, которые по-английски balls, а не eggs). И по совершенно необъяснимой причине в результате должна повыситься производительность труда. А, поскольку сами буржуи средства производства не отдадут, необходима социальная революция.
Это было писано основоположниками где-то в середине девятнадцатого века, когда условия труда на капиталистических предприятиях были в самом деле тяжёлыми, Диккенса, Золя читайте. Но шёл и технический прогресс, механизация ручного труда, и какие-то социальные процессы, улучшавшие положение наёмных работников.
И уже в конце девятнадцатого века друживший с Энгельсом после смерти Маркса Эдуард Бернштейн стал проповедовать идеи необходимости пересмотра положений марксизма. Улучшения условий труда, повышения зарплаты вполне можно добиться мирным путём, достижением договорённостей между профсоюзами и предпринимателями. В курсе марксизма-ленинизма в СССР Бернштейна и последователей называли ревизионистами и критиковали
До ревизионистов просто дошло, что достичь высокой производительности труда на предприятиях, где нет стремления собственника к получению прибыли, невозможно. Прибыль просто необходима, ибо именно с неё берутся главные налоги, без которых у государства нет денег. Если же общество открытое и демократическое, то общество может контролировать их расходование и направлять на социальные, а не фаллометрические, как в автократиях, нужды.
В начале двадцатого века все социал-демократические партии Европы приняли реформаторские идеи Бернштейна, оставив марксизм маргиналам из коммунистических партий. Вскоре социал-демократы стали приходить в европейских странах к власти и строить социальные государства. С частной собственностью на средства производства, разумеется, с получаемой капиталистами прибылью (прибавочной стоимостью), но с этой собственности платятся налоги, которые чиновники под контролем общества тратят на социальные или иные нужды.
И жизнь хороша, и жить хорошо? Ярчайший пример- Швеция, почти вся промышленность которой основана на частной собственности, тем не менее уровень социальных благ, а также уровень потребления даже низов общества высочайший. Не только Швеция, социал-демократы во многих европейских странах находились или находятся у власти.
Никто в этих странах уже давно не помышляет ни о какой социальной революции. Классовый мир там. Умные и энергичные рулят бизнесом, получают прибыль, платят налоги, а с налогов содержатся те, кто не может, а порой и не хочет эффективно трудиться.
Если Западная Европа пошла бернштейнианским путём, то попытка реализовать на практике идеи Маркса была предпринята в "отдельно взятой стране" России, переименованной в 1922 году в СССР.
Группа маргиналов не без внешней финансовой поддержки захватила власть и в экономической сфере первым делом взялась экспроприировать весь произведённый продукт, дабы потом разделить "по справедливости". Как они понимали справедливость, можно видеть на примере жены командира Волжско-Каспийской флотилии Фёдора Раскольникова и по совместительству любовницы Льва Троцкого Ларисы Рейснер, послужившей прообразом комиссара в "Оптимистической трагедии" Вишневского. По свидетельствам очевидцев в голодном девятнадцатом она принимала ванны из шампанского.
Правда, когда стали всё у всех отбирать, все и перестали работать. Пришлось вводить нэп, а уже позже при Сталине драконовскими методами заставлять народ работать. С середины пятидесятых сажать и расстреливать за плохую работу перестали, постепенно народ стал отвыкать и работать. Своего апофигея массовый по##изм достиг при Ильиче Втором...
Не мной придумано...
Протянуть до конца восьмидесятых позволили скакнувшие после Войны Судного дня цены на нефть. Но в восемьдесят пятом они опять упали, после чего страна, где прибавочную стоимость не присваивали, а просто просе#али, как все полимеры, приказала долго жить.
Подробнее "Краткий курс экономической истории СССР".
Реформы девяностых шли в крайне неблагоприятных экономических условиях, цены на нефть были запредельно низкими, а ничего более страна, где прибавочную стоимость не присваивали, за семьдесят лет качественно делать не научилась.
Тем не менее, даже в этих условиях начался рост уровня потребления граждан. Дефицит еды исчез, "мы стали более лучше одеваться" (С), в квартирах появилась бытовая техника, отдыхать мы стали в хороших отелях на тёплых морях. Автомобилей в 1985 году при цене нефти 30 долларов было 45 на 1000 жителей, в 1998 при нефти 9 стало 100. При том прибавочную стоимость присваивали капиталисты.
В нулевые Россия вновь повернула от либеральной рыночной экономики в сторону государственного капитализма. При котором прибавочную стоимость присваивает не владелец предприятия, а государство. В российских условиях конкретно государственный чиновник.
Юлия Латынина в своей передаче приводила цифры о стоимости недвижимости, принадлежащей не капиталисту, не частному собственнику, но всего лишь руководителю государственного предприятия Сечину, министру нефтяной промышленности, если по-советски. Которая во многие разы дороже собственности капиталистов долларовых миллиардеров.
Марка Цукерберга, например, чьё личное состояние равно капитализации руководимой Игорем Ивановичем Роснефти, а принадлежащий ему Facebook дороже Роснефти в 8- 10 раз. Ингвара Кампрада (владельца Икеа), Уоррена Баффета, других...
То есть, в путинской России реализуется экономическая модель, в которой прибыль (прибавочная стоимость) принадлежащего не частному собственнику, а государству, то есть, вроде бы всему населению, предприятия, присваивается высшим слоем чиновников, капиталистами никак не являющимися.
Уж не будем за то, что прибыль, полученная государственными предприятиями отдаётся на подряды частным фирмам, руководимым друзьями высшего лица. При этом строятся совершенно никому не нужные объекты типа мостов и газопроводов, по которым никогда не потечёт газ.
Ну, и в завершение можно сравнить две Кореи: Северную, где прибавочную стоимость не присваивают (а на что живёт Ким Чен Ын?) и Южную, где присваивают. Во второй LG, Samsung, Huindai, Kia, в первой восемьсот граммов риса в месяц на человека.
Это я к тому, что, может не так уж плохо, если умные и энергичные, умеющие вести бизнес, будут получать прибыль. Лишь бы налоги платили, а что после уплаты останется, пусть присваивают.
Статьи о политике и экономике
Средства производства по Марксу из рук рачительных хозяев должны перейти в руки людей, у которых нет ничего кроме потомства (или мужских половых яиц, которые по-английски balls, а не eggs). И по совершенно необъяснимой причине в результате должна повыситься производительность труда. А, поскольку сами буржуи средства производства не отдадут, необходима социальная революция.
Это было писано основоположниками где-то в середине девятнадцатого века, когда условия труда на капиталистических предприятиях были в самом деле тяжёлыми, Диккенса, Золя читайте. Но шёл и технический прогресс, механизация ручного труда, и какие-то социальные процессы, улучшавшие положение наёмных работников.
И уже в конце девятнадцатого века друживший с Энгельсом после смерти Маркса Эдуард Бернштейн стал проповедовать идеи необходимости пересмотра положений марксизма. Улучшения условий труда, повышения зарплаты вполне можно добиться мирным путём, достижением договорённостей между профсоюзами и предпринимателями. В курсе марксизма-ленинизма в СССР Бернштейна и последователей называли ревизионистами и критиковали
До ревизионистов просто дошло, что достичь высокой производительности труда на предприятиях, где нет стремления собственника к получению прибыли, невозможно. Прибыль просто необходима, ибо именно с неё берутся главные налоги, без которых у государства нет денег. Если же общество открытое и демократическое, то общество может контролировать их расходование и направлять на социальные, а не фаллометрические, как в автократиях, нужды.
В начале двадцатого века все социал-демократические партии Европы приняли реформаторские идеи Бернштейна, оставив марксизм маргиналам из коммунистических партий. Вскоре социал-демократы стали приходить в европейских странах к власти и строить социальные государства. С частной собственностью на средства производства, разумеется, с получаемой капиталистами прибылью (прибавочной стоимостью), но с этой собственности платятся налоги, которые чиновники под контролем общества тратят на социальные или иные нужды.
И жизнь хороша, и жить хорошо? Ярчайший пример- Швеция, почти вся промышленность которой основана на частной собственности, тем не менее уровень социальных благ, а также уровень потребления даже низов общества высочайший. Не только Швеция, социал-демократы во многих европейских странах находились или находятся у власти.
Никто в этих странах уже давно не помышляет ни о какой социальной революции. Классовый мир там. Умные и энергичные рулят бизнесом, получают прибыль, платят налоги, а с налогов содержатся те, кто не может, а порой и не хочет эффективно трудиться.
Если Западная Европа пошла бернштейнианским путём, то попытка реализовать на практике идеи Маркса была предпринята в "отдельно взятой стране" России, переименованной в 1922 году в СССР.
Правда, когда стали всё у всех отбирать, все и перестали работать. Пришлось вводить нэп, а уже позже при Сталине драконовскими методами заставлять народ работать. С середины пятидесятых сажать и расстреливать за плохую работу перестали, постепенно народ стал отвыкать и работать. Своего апофигея массовый по##изм достиг при Ильиче Втором...
Протянуть до конца восьмидесятых позволили скакнувшие после Войны Судного дня цены на нефть. Но в восемьдесят пятом они опять упали, после чего страна, где прибавочную стоимость не присваивали, а просто просе#али, как все полимеры, приказала долго жить.
Подробнее "Краткий курс экономической истории СССР".
Реформы девяностых шли в крайне неблагоприятных экономических условиях, цены на нефть были запредельно низкими, а ничего более страна, где прибавочную стоимость не присваивали, за семьдесят лет качественно делать не научилась.
В нулевые Россия вновь повернула от либеральной рыночной экономики в сторону государственного капитализма. При котором прибавочную стоимость присваивает не владелец предприятия, а государство. В российских условиях конкретно государственный чиновник.
Юлия Латынина в своей передаче приводила цифры о стоимости недвижимости, принадлежащей не капиталисту, не частному собственнику, но всего лишь руководителю государственного предприятия Сечину, министру нефтяной промышленности, если по-советски. Которая во многие разы дороже собственности капиталистов долларовых миллиардеров.
Марка Цукерберга, например, чьё личное состояние равно капитализации руководимой Игорем Ивановичем Роснефти, а принадлежащий ему Facebook дороже Роснефти в 8- 10 раз. Ингвара Кампрада (владельца Икеа), Уоррена Баффета, других...
То есть, в путинской России реализуется экономическая модель, в которой прибыль (прибавочная стоимость) принадлежащего не частному собственнику, а государству, то есть, вроде бы всему населению, предприятия, присваивается высшим слоем чиновников, капиталистами никак не являющимися.
Уж не будем за то, что прибыль, полученная государственными предприятиями отдаётся на подряды частным фирмам, руководимым друзьями высшего лица. При этом строятся совершенно никому не нужные объекты типа мостов и газопроводов, по которым никогда не потечёт газ.
Ну, и в завершение можно сравнить две Кореи: Северную, где прибавочную стоимость не присваивают (а на что живёт Ким Чен Ын?) и Южную, где присваивают. Во второй LG, Samsung, Huindai, Kia, в первой восемьсот граммов риса в месяц на человека.
Это я к тому, что, может не так уж плохо, если умные и энергичные, умеющие вести бизнес, будут получать прибыль. Лишь бы налоги платили, а что после уплаты останется, пусть присваивают.
Статьи о политике и экономике
