Перемен! Требуют наши сердца...

         «Перемен! - требуют наши сердца.
Перемен! - требуют наши глаза.
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен:
"Перемен!
Мы ждем перемен!"

(Виктор Цой, впервые на концерте 31 мая 1986 года)

        «К тому же жизнь показала, что с песней «Хочу перемен» очень подозрительная история. Потому что я сам махал руками в той десятитысячной толпе в парке Горького. И вот в этой толпе — я готов дать расписку кровью — ни один не знал, каких именно перемен он хочет, и ни один по-настоящему их не хотел. Получилось так, что я с первой «Ассой», верьте или нет, послужил таким козлом-провокатором. То есть непростое, конечно, дело — орать: «Перемен!», не зная, чего именно ты хочешь. Тем более что перемены в итоге произошли, но они — всецело достояние Кадышевой».

(Сергей Соловьёв)

          Вечером 11 марта 1985 года диктор Центрального телевидения Игорь Кириллов, с огромным трудом сдерживая пробиравший его хохот, выдавил из себя: «Вы, конечно, будете смеяться, но Черненко тоже умер…»

         «Коммунистическая партия Советского Союза, Советское государство, весь советский народ понесли тяжелую утрату. Ушел из жизни Константин Устинович Черненко - выдающийся партийный и государственный деятель, патриот и интернационалист, последовательный борец за торжество идеалов коммунизма и мира на земле».

          И понеслась…

          Помер Устиныч 10 марта в 19-20. Болезней у него было вагон и маленькая тележка. Летом восемьдесят четвёртого я был в командировке в Венгрии, там наши специалисты слушали «вражьи голоса» и рассказали мне, что БиБиСи сообщило про эмфизему лёгких, и, мол, не жилец…

          Академик Чазов (личный врач последних генсеков) позвонил Горбачёву, тот Громыко, на 23 часа назначили Политбюро, многолетний министр иностранных дел выступил первым. Это точно. По непроверенным сведениям, он сказал нечто вроде: «Меня задолбало объяснять своим зарубежным коллегам про наши бесконечные гонки в катафалках по Красной площади».

         Достоверно, что первым выступил именно он и предложил мальчишку по политбюровским меркам- пятидесятичетырёхлетнего Горбачёва.

        За ним выступили предсовмина Тихонов, московский персек Гришин, секретарь ЦК Романов, поддержавшие Андрея Андреевича. Хотя, по данным тогдашнего председателя КГБ Чебрикова, были они его противниками. Но… Что было бы, если… в статье «Развилки истории. 1985 год».

        Приехав домой, Михаил Сергеевич имел продолжительный разговор с Раисой Максимовной, во время которого, опять же по легенде, произнёс сакральную фразу «Так дальше жить нельзя».

        «…для меня уже было ясно, что мы должны, выражаясь словами наших

итальянских друзей, «пойти далеко»…»

(М.С.Горбачёв)

         На 17 часов 11 марта назначили Пленум ЦК, на который скоренько со всей страны слетелись партийные функционеры вместе со сталеварами и доярками.  Им предложили выбрать Горбачёва, они его единогласно выбрали. Предложи им лошадиную #опу, было бы тоже самое. На семнадцатом съезде ВКП (б) в 1934 году, известном, как «съезд победителей» или «съезд расстрелянных», при тайном голосовании около трети голосов было против Сталина. Чуть позже из 1966 делегатов съезда 1108 было посажено или расстреляно…

        Ну, так, галопом по биографии Михаила Сергеевича. Оба деда были репрессированы, правда освобождены и вернулись к нормальной жизни. Несколько месяцев детства на оккупированной немцами территории. А вдруг его немецкие солдаты шоколадками угощали? Я вот знал людей, среди них мои родственники, кого угощали. А красноармейцы не угощали, красноармейцы не знали, что такое шоколадка. Не буржуи, однако…

        Добавим. Один дед Раисы Максимовны в девичестве Титаренко отсидел четыре года, другой был расстрелян, как троцкист, противник колхозного строя. Бабка, жена троцкиста, после этого умерла «от горя и голода». Это тридцать седьмой, ежели чего.

        Далее. Супруги учились и познакомились в МГУ на юрфаке, где, как пишут, соседом Михаила по общежитию был чех Зденек Млынарж. Позже генсек не раз называл Млынаржа своим другом и единомышленником. А тот, заметим, был одним из основных идеологов «Пражской весны», задавленной танками в августе шестьдесят восьмого.

        В отличие от венгров в пятьдесят шестом, эти наивные чехи, Млынарж, Дубчек, Черник, другие, хотели какого-то мифического «социализма с человеческим лицом». Хотя вопрос лишь в терминологии. Многие называют социалистической нынешнюю европейскую систему, более ярко проявляющуюся в Скандинавии.

         Но терминологически социализм- это строй с общественной (реально- государственной) собственностью на средства производства, а в Европе социальное государство с многоукладной экономикой, базирующейся, в основном, на частной собственности, как наиболее эффективной.  Социальность заключается в том, налоги с прибыли эффективных частных предприятий справедливо распределяются при контроле со стороны общества.

        Млынарж, кстати, вернувшись в Чехословакию Гавела после эмиграции, не принял либеральные экономические реформы Клауса (схожие с гайдаровскими в России), до конца дней повторял мантру про социализм с человеческим лицом. Коие лицо у него никто никогда не видел. Только звериный оскал, что Гитлера, что Сталина, что Мао, что Пол Пота…

        Но Михаил Сергеевич, будучи знаком со статьёй друга Зденека «На пути к демократической политической организации общества», взялся долдонить ту же мантру. И, что мы должны доказать «исторические преимущества социализма». Причём, в чём они заключаются не знал. По Марксу это должна была быть более высокая производительность труда, но таковая была гораздо ниже, чем в «странах капитала», «мире, где всё продаётся и покупается».

         В восемьдесят шестом (вроде) «Правда» напечатала заметку с критикой статьи во французской «Матен». То есть сама статья у нас не публиковалась, а только критика. По принятой в СССР традиции. На кафедрах марксизма-ленинизма, например, изучали не сами западные философские, экономические и иные теории, а только их критику.

        Так и тут. «Матен» писала, что советские руководители ещё пару лет покувыркаются со своими мантрами о преимуществах социализма, а потом поймут, что кроме рыночной другой экономики нет. Ну, «Правда» отвечала, мол, они заблуждаются. Что вышло, все знают…

         Там выше написано про упоминание Горбачёвым «итальянских друзей». Видимо, итальянскую компартию имел ввиду. Дело в том, что после шестьдесят восьмого европейские коммунисты, в первую очередь испанские и итальянские, к СССР относились без пиетета. Создали свою теорию под названием «еврокоммунизм». То есть опять же что-то типа «социализма с человеческим лицом». Которого никто никогда не видел.

        И ещё. С начала семидесятых Михаил Сергеевич, будучи уже первым секретарём Ставропольского крайкома, с супругой неоднократно ездил в Италию, Бельгию, ФРГ, Францию. С главами государств не контактировали, а вот на региональном уровне и с общественностью очень даже много.

        В семидесятом было Горбачёву тридцать девять, а Раисе Максимовне вроде на год меньше. Вполне ещё молодые люди. И видели они реально, как живут люди на Западе, какие там супермаркеты, бутики. Запало это в душу, не могло не запасть, особенно супруге будущего генсека. Ибо нормальная женщина, выросшая в городе, учившаяся в ведущем вузе мегаполиса не может не иметь стремления модно и красиво одеваться и прочему. Благоустройству своего жилья, например, бытовой технике.

         Да. Первый секретарь крайкома имел возможность выписывать себе и жене хорошую одежду, технику, предметы быта. Но выбор даже по каталогу Quelle… был у меня в восьмидесятые, картинки разглядывали… это не в натуре посмотреть, руками потрогать, померить…

         И, возможно, думали не только о себе. Сравнивали жизнь наших людей и прилавки наших магазинов с западными, и, как молодой навозный червь из советского анекдота спрашивали (сами себя): если вокруг такое яркое солнышко, такое голубое небо, такая зелёная трава, то почему мы живём в этой куче дерьма. На что, как известно, старый червь отвечал: «Есть  такое слово родина, сынок…»

         В общем Михаил Сергеевич «нАчал и углУбил» ©. По принципу русской сказки «пойти туда, не знаю куда, найти то, не знаю что». Имеется ввиду «социализм с человеческим лицом», при котором собственность как бы общественная (IRL кремлёвская), при этом не сажают и не расстреливают, а в магазине пятьсот сортов колбасы и пива.

         Кстати, летом восемьдесят девятого Горбачёв приезжал на Ижорский завод, где я тогда работал, только я в отпуске был, но рассказывали. В актовый зал инженерного корпуса пришли все, кто хотел. Охрана была, но от «тела» активно народ не оттирала. Зачистки территории, как во время приезда в то же Колпино Путина в 2009 году не было. Я уж не говорю за зачистку Москвы во время инаугурации 2012 года…

         Да, так в восемьдесят девятом генсек ещё продолжал произносить свою мантру про социализм. И, когда из зала кто-то сказал, мол, почему бы на капиталиста и не работать, если деньги платить будет, только развёл руками: «Ну, это Ваша личная точка зрения…»

         Что вышло бы из горбачёвского «социализма с человеческим лицом» не знаю. Могу только сказать, что в том восемьдесят девятом работать почти совсем перестали, хотя зарплату получать продолжали, экономика рушилась на глазах, парой лет спустя случился путч и ответный майдан, в результате у власти оказался Ельцин, учившийся в Свердловске на строителя, а там млынаржи в общагах не жили.

        Чего делать Борис Николаевич тоже не знал, стал звать на подмогу экономистов. Явлинский в премьеры к нему осенью девяносто первого не пошёл, глубина экономической задницы была такая, что выхода, отличающегося от шоковой терапии, предложить уже не мог.

        Взять на себя ответственность согласились Гайдар из Москвы и Чубайс из Питера. За основу были приняты уже шедшие в Польше и Чехословакии реформы Бальцеровича и Клауса. Однако, в этих странах экономика не была столь уродливо деформирована в сторону тяжёлой промышленности и ВПК, как в СССР, поэтому там всё прошло мягче.

        Я считаю самым тяжёлым жизненным периодом месяцы не после либерализации цен (с января девяносто второго), а до. Надо было просто крутиться, вкалывать на нескольких работах, а доставать еду было не надо, продавалась свободно.

        Вот режиссёру Соловьёву случившиеся перемены (см.цитату в начале), видимо, не по нраву, я так считаю, что вектор был единственно верным, разве что оглядываясь на четверть века назад, можно отмечать погрешности в нюансах. Так ведь опыта реформирования столь уродливой экономики мировая история не знала, «чикагские мальчики» были первопроходцами.

        Кадышева Соловьёву не нравится? Да я к ней тоже как-то равнодушен. Как и к Стасу Михайлову. Зато какие жизнеутверждающие песни звучали: «…ты отказала мне два раза... вот такая вот зараза…», «…ты мне прямо скажи, чо те надо, чо те надо, может дам, может дам…»

        Если уж о музыке, то и рок наш вышел из подполья в девяностые, и западная музыка к нам пришла с русским вариантом канала MTV. Смотрел и такой, живя с детьми- подростками. Доставляли остроумные раскованные ведущие Миша Рольник и Ася Калясина, Бивис и Баттхед… Шнуров с группой "Ленинград" родом из девяностых...

        Вообще телевидение было интересным. И отражающим различные, даже прямо противоположные точки зрения.

        В общем, я те перемены принял, мне девяностые нравились куда больше, чем предыдущая сорокалетняя жизнь в совке. Но потом олигархические игры с поиском преемника, и вышло то, что вышло…  

        Экономика в нулевые на импульсе реформ и нефтяных ценах ещё поросла, а потом…

        Перспектив никаких. Да. Благодаря реформам девяностых, живём куда лучше, чем с совке, но полегонечку ползём вниз. Если цены на нефть не рухнут, то ещё и на хороших машинах поездим, и в тёплом море поплаваем, но год от года меньше и меньше. Чтобы сменить вектор нужны перемены, но ни власть, ни электорат не хотят. Так что…

Статьи о политике и экономике

История от Razdolbaeff`a