Сочинение "Зимний день"

         Представленный текст является литературно-художественным произведением. Все события и персонажи вымышлены. Любое сходство с реальностью носит случайный характер.

      Радостным кличем индейца, сдирающего скальп с черепа бледнолицего брата, ворвался звонок на перемену в мозги тридцати пяти шестиклассников и, промчавшись нервным импульсом по позвоночникам, разом оторвал их зады от сидений парт.

      -Я разве сказала, что урок закончен?

       Учительница русского языка и литературы Людмила Ивановна, полнеющая дама средних лет с внешностью, выдающей в ней уроженку юга, может быть Кавказа, в мешковатом синем платье до колен с порой торчащей из под него комбинацией закрыла классный журнал.

       -Запишите задание на дом. К следующему уроку напишете сочинение «Зимний день».

        Завтра с утра (а нужно заметить, шестиклассники учились во вторую смену, т.е. начинали где-то около двух часов дня и заканчивали около семи часов вечера) выйдете из дому, прогуляетесь по улицам, опишете все, что увидите: дома, деревья, людей, погоду. И не списывать друг с друга, я увижу, кто с кого списал и поставлю двойки обоим.

       Урок русского языка в этот день был последним, мальчики в серых школьных костюмах (пару месяцев спустя, на уроке той же Людмилы Ивановны герой данного повествования Витя Раздолбаев пошутит, что серый костюм свидетельствует о серости советского школьника, и будет остановлен фразой: «Раздолбаев, не забывайся…») и девочки в коричневых форменных платьях с черными передниками сложили тетради и дневники в портфели и помчались к гардеробу, чтобы побыстрее добежать до дома и хоть немножечко погулять вечером перед сном.

     Описываемые события происходили в год, когда преисполненный исторического оптимизма советский народ под руководством родной Коммунистической партии и лично товарища Брежнева, не так давно спихнувшего при помощи «железного Шурика» Шелепина Хрущева, а затем уже и самого Шелепина и не успевшего еще стать «дорогим Леонидом Ильичем», готовился торжественно отметить пятидесятилетие Октябрьской революции.

     На дворе была середина февраля, если быть точным четырнадцатое число, день выдачи зарплаты у работников градообразующего предприятия рабочего пригорода Ленинграда, где и происходило действие.

     Еще не разбился при возвращении космонавт Комаров, и на экраны страны не вышел фильм «Кавказская пленница", песня из которого «Если б я был султан…» была проанонсирована в новогоднем «Голубом (это вовсе не то, что вы подумали) огоньке» и вошла затем в фильм в сокращенном варианте.

     И не начался чемпионат СССР по футболу, по итогам которого единственная команда, представлявшая колыбель революции, ленинградский «Зенит» уверенно занял последнее место в турнирной таблице и должен был покинуть высший дивизион советского футбола, однако был оставлен в нем решением Политбюро ЦК КПСС. Что дало впоследствии повод активным зенитовским недругам- спартачам злопыхательствовать, когда в середине 70-х «Спартак» таки вылетел из высшей лиги.

     Витя, придя домой, наскоро поужинал, поиграл в дворовый вариант хоккея, представлявший собой беготню с клюшкой и шайбой по утоптанному снегу. Хоккей становился очень популярным видом спорта, сборная СССР уже в пятый раз подряд побеждала на первенстве мира, что и подогревало интерес к игре. Недолго оставалось и до появления во дворах хоккейных площадок с залитым льдом.

     Наутро, позавтракав и минут за пятнадцать сделав уроки по алгебре, а устные он дома вообще никогда не готовил, прочитывая заданное на перемене перед уроком, Витя решил написать сочинение.

     Первыми в голову пришли строки «Мороз и солнце, день чудесный…»

     На секунду задумавшись, Витя вывел на тетрадном листе: «Был ясный морозный зимний день. Ослепительно ярко светило солнце. Все вокруг белым бело…»

     Остановился и выглянул в окно… Солнца из-за серых туч и ржаво-коричневого дыма из заводской трубы видно не было. Мороз, судя по серому цвету снега, тоже был под вопросом. Пришлось по совету учительницы отправляться за впечатлениями на улицу…

     Первое же из них было обнаружено на лестничной площадке между первым и вторым этажами подъезда сталинского дома , вместе с другим домом зеркальным близнецом образовывавшим полукруглую привокзальную площадь с памятником вождю мирового пролетариата, никогда в жизни не гадившему на голубей, о чем голуби, к сожалению, не знали и взаимностью в этом вопросе не отвечали.

     В подъезде четырехэтажного дома было восемь квартир, по две на этаж, во всех проживало по несколько семей, за исключением квартиры на третьем этаже, где проживал с семьей заведующий районной поликлиникой, родной брат директора Эрмитажа.

     На лестничной площадке рядом с окном стояли трое мужчин, красные с прожилками лица и носы двоих из которых выдавали склонность к тяжелому физическому труду, а очки и не вполне уместная для середины февраля шляпа третьего позиционировали их обладателя, как представителя инженерно-технической интеллигенции.

      На подоконнике стояла зеленая бутылка с зеленой опять же наклейкой и надписью «Московская». Которая стоила 2р.87к., на целых двадцать копеек дешевле «Столичной», что свидетельствовало о заботе мужчин о семейном бюджете. О том же говорил и лежащий на газетке, разрезанный на три части плавленый сырок «Дружба». Ясное дело, не жрать сюда пришли…

      Завершал натюрморт на подоконнике граненый стакан, подлинный шедевр советской стекольной промышленности, изобретение которого народная молва приписывает, разумеется Петру Первому, ну, чтобы в качку на корабле по столу не катался. А непосредственно дизайн двухсотграммового стакана разработала Вера Мухина, предшественница знаменитого грузинского ваятеля, успевшая осчастливить родную столицу установленными на ВДНХ здоровенными мужиком с бабой, держащими в руках молоток и серп.

      Д-а-а… А то вот поговаривают, к приближающемуся пятидесятилетию выхода на экраны фильма «Я шагаю по Москве» (рассказ написан в 2012 году) ее последователь хочет установить очередной памятник. Одна нога юного Никиты стоит на одном берегу Москвы- реки, другая на противоположном. А посередине фонтан…

     Проследовав мимо тихо напевавших какую-то песню мужчин, Витя вышел во двор, не обнаружив там никого из знакомых, направился на привокзальную площадь, где неподалеку от автобусной остановки посреди перекрещенных желтыми струями мочи сугробов располагался пивной ларек, рядом с которым толпились лица мужского пола. По причине вчерашней выдачи заработной платы, именуемой в народе днем святого ижо#ца (о происхождении названия реки, на которой расположено градообразующее предприятие, можно прочитать здесь ) мужчин было несколько больше, чем обычно.

     Время стояния в такой очереди за кружечкой пива составляло обычно от часа до полутора: то отдельные несознательные граждане требовали отстоя пены, то кружки заканчивались, и очередестоятели начинали роптать, требуя от кружкообладателей быстрее допивать. Что любопытно, в те далекие годы никому в голову не приходило 3,14##ить кружки от пивных ларьков. Выпив свою кружку, граждане возвращали ее розливщице, которая мыла их в фонтанчике, омывавшем поверхность кружек изнутри.

       Это что… Спустя лет двадцать в чешском городе Пльзень, где варят знаменитый «Праздрой», Витя обнаружит, что цивилизованные чехи моют кружки, просто бултыхая их в ванночке с водой, правда проточной…

      Дабы не тратить время впустую и, следуя народной поговорке «Водка без пива- деньги на ветер», мужчины, отпив пива из кружки, распахивали полы черных или темно-коричневых драповых пальто с воротниками из искусственного меха и доливали в кружку водку из бутылок, находившихся во внутренних карманах. Поворачиваясь при этом спиной к околачивающемуся около памятника вождю милиционеру. Одной из функций которого было недопущение справления несознательными гражданами малой нужды в непосредственной близости от гения мировой революции.

      Те, кому во второй половине дня надо было выходить на работу в вечернюю смену, нетвердой походкой удалялись от ларька в сторону города…

                                                           * * *

      -А сейчас сдаем сочинения…

      Очередной урок русского языка подходил к концу, школьники полезли в портфели за тетрадными листками с написанными на них сочинениями. Витя Раздолбаев положил свой листок на край парты, его друг и сосед по парте (их периодически рассаживали, но по прошествии какого-то времени они снова садились вместе) Витя С. краем глаза увидел первые строки, написанные на листке Раздолбаева, подвинул его к себе поближе и стал с интересом читать…

     Прочитав, спросил: а можно я еще припишу?.. А,- Раздолбаев махнул рукой,- делай што хош… Витя С. взял поршневую ручку, в которой, когда чернила подходили к концу, надо было подкручивать винтиком поршенек, двигая чернила к выходу, и приписал пару строк…

                                      * * *

      Людмила Ивановна с сыном- дошкольником и мужем Виталием Ивановичем, слесарем- инструментальщиком завода «Вибратор» (это вовсе не то, что вы подумали) проживала в комнате коммунальной квартиры дома у привокзальной площади, расположенного зеркально тому, где жил Раздолбаев.

     Виталий Иванович по причине отпуска проводил все дни дома, лежа на супружеской постели, и лишь изредка выходя в трусах и майке на кухню, пугая своим видом соседку старуху Мефодьевну, которая, завидев его, из кухни выбегала и из-за двери тайком крестила.

      Отпускные деньги закончились, у жены и Мефодьевны просить было бесполезно, поэтому на фоне предшествовавших интенсивных возлияний Виталий Иванович впал в состояние, именуемое врачами алкогольный делирий, а в просторечии «белочка». Означенная огненно-рыжая толсто#опая белочка, похожая на фрезеровщицу Нинку с третьего участка, которую Виталий Иванович часто щипал за ягодицу в заводской столовой, стоя в очереди за обязательными на просторах необъятной советской родины по понедельникам щами из квашеной капусты и «котлетами из гов.», как было написано в меню, проникла в его мозг, гонялась по извилинам за тараканами, ловила их и с хрустом грызла.

      Подгоняемый сидящей в мозгу белочкой Виталий Иванович выползал на четвереньках на кухню и принимался ловить бегающих там в великом множестве невиртуальных тараканов, запихивая их в трехлитровую банку, в которой Людмила Ивановна мариновала огурцы, уже сожранные Виталием Ивановичем на закуску, приносил тараканов в комнату, просовывал под крылышки нитки, которые привязывал к натянутой под потолком между витыми проводами наружной проводки лески, нарезал газетные листы в тонюсенькие полоски, склеивая их в бумажные кольца, которые давал в лапки подвешенным к потолку тараканам.

      Тараканы тут же принимались сучить лапками по бумажке, в результате чего кольца начинали вращаться.

      Сын учительницы и слесаря во время папиного отпуска ночевал у бабушки, поэтому после уроков Людмила Ивановна направилась сразу домой, и войдя в комнату в первый миг чуть не ё######, ну, в общем, чуть не упала от зрелища вращающихся в воздухе гирлянд из газетных полосок, но взяла себя в руки и лишь вздохнула, глянув на лежащего улыбающегося супруга…

      Наскоро поужинав, достала из сумки тетрадные листки с сочинениями и принялась за проверку. Принцип оной был простой, от достигнутого, т.е. про каждого ученика Людмила Ивановна заранее знала, какую отметку ему можно ставить и прочитывала творения лишь по диагонали, а оценивала по настроению. Тем более, что большинство их начиналось словами типа «Был ясный морозный день, ослепительно…» и т.д.

     Очередной листок был Вити Раздолбаева, не отличника, учиться на пятерки не позволяла фамилия, видимо в генах что-то такое было заложено, но твердого «хорошиста». Насчет него она обычно колебалась, четыре или пять ставить. И зацепилась взглядом за первую фразу:

        «ЧОрная туча, пришедшая со Средиземья, накрыла Ершалаим...»

        «Ржавый дым из заводской трубы штопором ввинчивался в низкое сероe небо, раскрашивая его в оттенки штанов советского пионера после сбора металлолома…»…

                                                      * * *

      После урока заберете со стола сочинения, а Раздолбаев пройдет со мной в учительскую,- объявила Людмила Ивановна в конце урока…

      Народу в учительской было много, поэтому она повела Витю в кабинет биологии к своей подруге Тамаре Григорьевне, у которой сейчас урока не было, и та просто бездельничала в своем кабинете, слушая радио, по которому передавали концерт классической музыки.

      В углу кабинета сидел выползший из щели таракан с обломанным усом и целым усом помахивал в такт музыке.

      -Это Стасик, -представила его Тамара Григорьевна.

      -о##ели они все со своими тараканами, -подумала Людмила Ивановна, но вслух произнесла, протягивая подруге тетрадный листок:

      -Вот, сочинение написал на мою голову. И чего мне с ним теперь делать?

      Тамара Григорьевна, хмыкая прочитала написанное…

      -Ай, да умник какой… И где ж ты такое углядел?

      -На улице, как сказали, так и сделал, вышел на улицу и описал все, что увидел, -ответил Витя.

      -Нет, ну что это у тебя за песню такую на лестничной площадке мужчины поют, -вновь вступила в разговор Людмила Ивановна:

      -Ну, где ты слышал такие слова? Но в мире нет прекрасней красоты, но в мире нет прекрасней красоты, чем красота граненого стакана…

      Это ведь хорошая песня, про металлургов, ты только послушай, как поэтично звучит:

       "Прекрасен лес и поле и цветы, Прекрасен лес и поле и цветы, Прекрасен плёс и лодка у причала, Но в мире нет прекрасней красоты, Но в мире нет прекрасней красоты, Чем красота горячего металла".

     -Так это не я, это мужики так пели, сами сказали, все что увижу описать…

      -Нет, Витя, ты неправильно понимаешь метод социалистического реализма. Он предполагает показ жизни не такой, какая она есть, а в развитии. Вот у тебя дяденьки на лестничной площадке водку пьют, а согласно нашему методу они должны стихи, например, читать или рационализаторское предложение обсуждать…

     -Ага, б###ей знакомых они обсуждать могут, -подумал Витя, но промолчал…

     -Или вот, что у тебя на Привокзальной площади происходит? Неужели так прямо из пивных кружек у самого памятника Ленину водку пьют?

     -Ну, я чего придумал сам, что ли? Сказали бы написать про мороз и солнце, я бы и написал, а вы чего увижу сказали…

     -И что с тобой теперь делать? Да еще и с другом твоим С.? Вот, приписал своей рукой:

        «…а пионеры сдали бутылки и купили себе портвейну…» Это вы с ним что ли портвейн покупаете, отличники- хорошисты?..

     Свою первую бутылку портвейна в гастрономе Витя с двоюродным братом, таким же тринадцатилетним подростком, как он сам, купит 7 ноября того же года, в день пятидесятилетия Октябрьской революции, и они выпьют ее в подъезде из горла… Хорошо хоть закуску догадаются из дома прихватить…

    -Ты хоть понимаешь, то что ты написал называется очернение советской действительности. Хоть к прокурору тебя веди. Это ж антисоветчина какая-то...

     Будучи простым шестиклассником, Витя не знал значения слова прокурор. Лишь на весенних каникулах он посмотрит фильм «Кавказская пленница», где товарищ Саахов произносит: «Или она меня ведет к прокурору…» и поймет сколь это опасно.

     А в этот раз ситуация была спущена на тормозах. Оба Вити успешно выступили в районной олимпиаде по математике и прошли на олимпиаду городскую, которая состоялась в ЛГУ на Университетской набережной где-то в конце февраля.

     Здесь Раздолбаев решил одну задачу из трех. Условие задачи гласило: доказать, что хотя бы два жителя Ленинграда имеют одинаковое число знакомых. Витя доказал это не математически, а скорее логически методом «от противного», хотя самого термина не знал. Т.е., пусть у всех жителей (а тогда считалось три миллиона) число знакомых разное: у первого один, у второго два… у два миллиона девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девятого- 2999999, а у трехмиллионного- …столько же… Сам с собой знакомый не считается… Ну, где-то так…

      А за сочинение Людмила Ивановна трояк поставила…
       Беллетристика от Razdolbaeff`a
       История от Razdolbaeff`a