СОДЕРЖАНИЕ:
1997- 1999, последняя развилка и начало конца:
1997- 1999, ЧАСТЬ 1. Немцов в Нижнем Новгороде
1997-1999, ЧАСТЬ 2. Немцов в правительстве
1997-1999, ЧАСТЬ 3. Немцов в правительстве, продолжение
1997-1999, ЧАСТЬ 4. Немцов в правительстве, продолжение
1997-1999, ЧАСТЬ 5. Несбывшееся. Немцов президент
1997-1999, ЧАСТЬ 6. Несбывшееся. Примаков президент
И вот, в марте 1997 года Немцова назначают замом премьера. Именно за успехи в развитии рынка и демократии в руководимом регионе. Тэтчер и Мейджор абы к кому не поехали. Сейчас не припомнить, когда впервые назвал Немцова преемником Ельцин, но СМИ это подчеркнули сразу.
Хотя обстановка вокруг Кремля была
уже иная, чем в начале девяностых. «Олигархический колхоз», подсадивший в 96-м
Ельцина в президентское кресло, хотя и получил за это залоговые аукционы, желал
бОльшего. Поэтому Немцов, с ходу заявивший о цели строительства «народного
капитализма» взамен бандитско-олигархического был встречен магнатами
настороженно.
Из-за непрекращавшейся борьбы в
верхах за «доступ к телу» Ельцина, Немцову реально мало что удалось. Вот что
пишет об этом периоде Явлинский: «А когда
он приехал в Москву, это было уже не то время, когда мы с ним познакомились.
Это уже было время интриг, огромной коррупции, это было время продажности, это
было время политических манипуляций. Это не 1991-й год и даже не 1992-й. Это
был 1997-й – расцвет всего этого…
…Ему, собственно, мало что удавалось делать. Даже не стоял, с моей точки зрения, вопрос профессиональных вещей, а просто, поскольку он был очень популярным, то пользовались его популярностью для того, чтобы за его спиной делать, что угодно».
…Ему, собственно, мало что удавалось делать. Даже не стоял, с моей точки зрения, вопрос профессиональных вещей, а просто, поскольку он был очень популярным, то пользовались его популярностью для того, чтобы за его спиной делать, что угодно».
В девяносто седьмом два первых зама
Черномырдина стали союзниками. Хотя Чубайс и был создателем олигархического
капитализма, имея ввиду две цели: передать собственность из рук «красных
директоров» «эффективным менеджерам» и избрать Ельцина на второй (или в России
первый, непринципиально) срок, что без денег олигархов было невозможно. Однако,
после слов Березовского, что они, олигархи, будут управлять Россией, как
огромной корпорацией, Анатолий Борисович ужаснулся.
Поэтому в девяносто седьмом Немцов и
Чубайс создали антиолигархическую связку. Сперва у них случился конфликт с
«Газпромом», приватизация которого шла в постоянной борьбе «отца русской
приватизации» Чубайса с одной стороны, Вяхирева и Черномырдина с другой.
Хотя государство сохранило
сорокапроцентный пакет акций, 35% в 1994 году были переданы в трастовое
управление менеджмента Газпрома, то есть, Вяхиреву. Мало того, был подготовлен
трастовый договор, по которому 30% государственного пакета могли быть переданы
менеджменту (Вяхиреву с Черномырдиным) по номинальной цене, фактически за
копейки. В ценах 1997 года 12 миллионов долларов.
Всё катилось к такому исходу, если бы
не приход в правительство Немцова. Он сообщил подробности договора журналистам,
разгорелся скандал, договор был разорван. Всё что смог сделать Черномырдин, так
позже лишить Немцова должности первого вице-премьера (оставив просто вице) и
министра топлива и энергетики по совместительству. Правда, это уже весной
девяносто восьмого.
12 мая 1997 года Ельцин подписал указ
о пересмотре условий трастового договора, подготовка и подписание нового, уже
не предусматривавшего переход пакета акций в руки Вяхирева, растянулся до
декабря, а в июне должно было состояться собрание акционеров Газпрома, на
котором должны были выбрать главу совета директоров.
И вот в начале июня в кабинет к
Немцову пришёл Березовский и показал проект решения собрания акционеров,
завизированный Вяхиревым и Черномырдиным, где таковым главой предлагался он, Борис
Абрамович. Немцов высказался категорически против.
Вскоре после этого состоялся визит
Черномырдина и Немцова в Пекин, где их в аэропорту внезапно встретил
Березовский. С тем же вопросом. Вечером провели переговоры втроём в российском
посольстве, на которых Черномырдин отказался выбирать Березовского, ссылаясь на
позицию Немцова, мол, он теперь преемник. Борис Абрамович тихо пообещал Немцову уничтожить его.
Параллельно шла торговля с Вяхиревым
по новому трастовому договору, который он подписывать уже не хотел, поскольку
тот лишал его контроля над государственным пакетом. У Газпрома была большая
задолженность перед бюджетом по налогам, что мотивировалось неоплатой
потребителями. Поэтому наезды Немцова по налоговым вопросам обычно
заканчивались отсрочкой подписания договора в обмен на уплату налогов.
Закончилась история в декабре
девяносто седьмого во время Ельцина визита в Швецию, где его сопровождали и
Немцов, и Вяхирев. Узнав от Немцова, что Рем Иванович договор ещё не подписал,
Ельцин просто заставил того это сделать.
Кстати, во время этого визита, со слов
бывшей там журналистки Елены Трегубовой, называющей в своей книжке
Немцова Борькой, «дедушка»
предлагал тому жениться на наследнице престола принцессе Виктории. Борис
Ефимович отказался, поскольку на тот момент состоял в законном браке.
* * *
Следующий этап противостояния
Немцова и поддерживавшего его Чубайса с Березовским и другими олигархами-
аукцион по «Связьинвесту».
Идея аукциона возникла в 1995
году, предполагалось впервые после ваучерной приватизации продать актив по
реальной цене. «Связьинвест» объединял все региональные телефонные сети,
предполагалось выручить на продаже хорошие деньги для бюджета. Поначалу вели
переговоры с итальянской компанией STET, но
они завершились безрезультатно.
Ситуацию подпортил и политический
фактор- неопределённость будущего России перед президентскими выборами 1996
года.
Вернулись к вопросу продажи компании
в 1997 году, решив выставить на аукцион единым пакетом 25 процентов акций. Так
называемый блокирующий пакет. Объявились два претендента: Мост Владимира
Гусинского, объединившегося с испанской «Телефоникой», до того по рекордно
низким ценам скупившей активы в Латинской Америке и ОНЭКСИМ Потанина,
привлекшего в качестве соинвестора Джорджа Сороса.
Березовский, Фридман, Ходорковский
поддерживали Гусинского. Борис Абрамович вообще выдвигал идею справедливости:
мол, на залоговых аукционах Гусинскому мало досталось, давайте дадим ему
«Связьинвест». Позиция Немцова и Чубайса была иной: кто предложит больше денег,
тот и победил.
25 июля 1997 года в 17-00 вскрыли
пакеты с предложениями и… Гусинский предлагал 1,71 млрд.долларов, Потанин 1,875
миллиарда. Пакет акций ушёл к ОНЭКСИМу. Сорос потом говорил, что это самая
неудачная сделка в его практике, потому как прибылей позже никаких ему не
принесла.
Вот что пишет об этом в своей
вышеупомянутой книге ныне обитающая на берегах Темзы, откуда «выдачи нет», Елена
Трегубова:
«25
июля аукцион по Связьинвесту состоялся. А сразу после подведения его
результатов, когда стало известно, что победил международный консорциум Mustcom
(с участием потанинского Онэксим-банка и фонда Джорджа Сороса Quantum), состоялся
другой исторический телефонный разговор - только уже Березовского с Немцовым.
Береза позвонил мне и в ярости, сказал только одну фразу: Ну все, ребята! Вам п...ц теперь! - вспоминает Немцов. - Я тут же перезвонил Чубайсу: Толь, тебе Березовский, случайно, сейчас не звонил? - Звонил... - Ну и что сказал? - Сказал, что нам - п...ц…
Береза позвонил мне и в ярости, сказал только одну фразу: Ну все, ребята! Вам п...ц теперь! - вспоминает Немцов. - Я тут же перезвонил Чубайсу: Толь, тебе Березовский, случайно, сейчас не звонил? - Звонил... - Ну и что сказал? - Сказал, что нам - п...ц…
…Так
началась Великая Олигархиада».
* * *
Еще цитата: «Немцов добился того, чтобы высокопоставленные правительственные
чиновники раскрывали свои доходы, что было неожиданностью для политической
элиты, привыкшей к тайным выплатам и банковским счетам в офшорных зонах.
Немцов и Чубайс обещали ликвидировать
систему “уполномоченных банков”, которую магнаты использовали для получения
легких денег. Они обещали также прекратить предоставление растрачивавшихся
впустую субсидий на жилищное строительство и реформировать гигантские
энергетические монополии». (Дэвид
Хоффман, «Олигархи. Богатство и власть в новой России»)
Ясно, олигархов это не радовало…
* * *
Сейчас много разговоров о том, что
избрание Ельцина в девяносто шестом было нечестным. Не знаю. Я, жена, сын, все
мои друзья… да, я понимаю, что мой круг общения далеко не вся Россия…
голосовали за Ельцина, вечером, 3 июля, затаив дыхание, ибо победа Зюганова
страшила, ждали результатов…
Никаких «каруселей» и вбросов, как
сегодня, никаких автобусов, подъезжающих к студенческим общежитиям, никакой
оплаты… тогда ни о чём подобном не слышали. Хотя пресса была свободна,
оппозиционных газет, поливавших со страниц действующую власть, немерено…
Потом «дедушка» зимой поболел, рулил
страной «регент» Чубайс, а, когда выздоровел, начался инвестиционный бум. Акции
предприятий резко пошли в рост. Вот что писал инвестиционный менеджер из Техаса
МакГиннис: «Возлагались огромные надежды
на то, что будет положен конец гонке вооружений и около 250 миллионов человек
вернутся в лоно капитализма. Повсюду царила деловая активность. Страна
развивалась прямо на глазах. Мы чувствовали это».
Покупка иностранными инвесторами
российских акций и облигаций выросла с 8,9 миллиарда долларов в 1996 году до
45,6 миллиардов в 1997-м. Это при том, что по мнению почти всех участников
рынка акции были сильно недооценены. В 1997 году российский фондовый рынок был
признан лучшим развивающимся рынком мира.
С 1993 по 2012 год я был миноритарным
акционером… спасибо большое, Анатолий Борисович… крупной пивоваренной компании.
Помимо роста курсовой стоимости получал и дивиденды, в 2009 году что-то в
районе 30 тысяч рублей на один вложенный ваучер. В 2012 году датский владелец
контрольного пакета вынудил меня, как прочих миноритариев, продать акции. Но
цену дал хорошую…
Так вот, проходя летом девяносто
седьмого по Невскому мимо дома 58, где когда-то был Ленинградский дом
научно-технической пропаганды, а в том году находился годом спустя
обанкротившийся «Астробанк», выросший из центра НТТМ «Астрон», с которым я
сотрудничал с восемьдесят седьмого, увидел стоящие у подъезда доски, на которых
мелом написана стоимость покупки акций. В том числе моей пивной компании. Цена
удивила приятно, но у меня хватило мозгов тогда не продавать…
Комментариев нет:
Отправить комментарий